Засадный пост

Ополченца-малолетку

Зубры не берут в разведку.

Вроде парень не зараза,

Вроде наш и вроде тот,

И с четвертого он раза

Собирает пулемет.

Носом тыканная стенка,

Где сменяются посты,

В кафель ранена коленка

При наведении чистоты…

А еще узнал недавно,

Что в 15 лет пацан

Был к Георгию представлен

И в Славянске воевал.

Наш спросил из интереса,

Да уж после не забыл:

Всей улиткой АГС-а

Этот парень танк подбил.

До чего ж ему досадно,

Что в 18 взрослых лет

Охранять забор поставлен

Яму и двойной клозет.

*****

Ношу ли я одноточку,

Топчу ли клаву руками,

А остаются строчки

И файлики со стихами.

Из-за забора вижу

Я половину вида.

В чем ты, мое призванье?

В чем ты, моя планида?

Бьют по вокзалу Грады,

Льют по июлю грозы –

Все мы себе не рады,

Всё есть одни вопросы…

*****

Ночь тиха.

Лирическая нота.

Лай собак…

Работа пулемета.

Трассера я вижу иногда,

И несбитая дрожит звезда.

****

Подражание Рубцову

Мы будим сидящий неделю без света Текстильщик

Движком непонятной породы машины своей.

И коль командир у нас с ником Могильщик,

То ниндзя мы или зомби, но явно не из людей.

Мы, в принципе, просто развозим поесть в потаенные,

Сокрытые тайной военною местности.

Мы переместимся присыпанными микрорайонами

С отчетливым запахом гари и неизвестности.

Потом мы приблизимся ночью к зеленке

Дадим дальний свет мы и будем тихонько ползти,

И пятиться будет заранее и удаленно

Вселенское зло, что исконно с начала пути.

Мы выйдем в патруль необычный от века до века,

И в трепет впадет очумелый от пива злодей,

Поскольку нет зверя в районе страшней человека,

Но нету и лучше любого из братьев-людей.

Мне явится город – без света, но из силуэтов.

Под нами пластами все древние джунгли земли.

Их в уголь сожгло озверевшее южное лето,

А, может, мы сами вокруг все живое сожгли.

И только простреленный старый афганец- десантник

Прочтет по листку удивленным братишкам своим,

Что ночью по городу несся какой-то неведомый всадник,

Кварталы будил и развеивал армии в дым…

*****

Дождь идет. Идет обстрел.

В небе вспышками зарницы.

Наш поселок вроде цел.

… Если были б половицы,

Ими б кто-нибудь скрипел.

пищит. Не слышен гром.

Артиллерии работа

Грозы с высоты пролета

Распугала все кругом.

Дождь идет. Идет обстрел.

Наш поселок вроде цел.

Дождь идет. Идет беда.

И летит с противным свистом

рукотворная звезда.

Люди ходят. Дождь идет.

Смерть деленьям угломера

задала обратный счет.

Пляшет пыль в столбе из света,

Все взлетает, как во сне…

Кто б закончил это лето

Хоть бы к будущей весне…

*****

То ли сумятица, то ли недокормица,

То ли меняются фазы луны,

То ли снова погода портится.

То ли просто к бою готовятся

Нечужие мне пацаны.

Кто не стал бесприютным беженцем,

Кто природе мужской верны,

Да с оружием не замедлятся,

Да в подсолнухах не заснежатся,

Да будут благословлены.

*****

Здравствуй, моя болдинская осень!

Ничего, что ты почти зима?

Комплекс Точку-У на город сбросил,

И молчат безглазые дома.

Вот такая лирика в ударе…

Кстати, вот опять… Ударил Град?

Или это самоходки в паре?

Или все совместно и подряд?

*****

…Жизнь идет. Скажите мне на милость,

Чтобы дальше мне в ночи спалось, –

Это мне сейчас к дождю приснилось

Или все по-новой началось?

*****

Лишь только мы, команда Ноя

Глядим во тьму, беды полну,

Как человечество иное

Идет ко дну, идет ко дну.

Лишь только мы, команда Лота

Идем по огненным камням,

Не оглянуться – вот забота,

Иначе камнем станешь сам.

…А ведь так тянет оглянуться,

А ведь так хочется вернуться

К тем, незатопленным садам…

*****

В темноте, тишине и покое

Вечер начат. Конца ему нет.

Прилетело злосчастье лихое,

Разбомбило на улице свет.

Здравствуй, здравствуй, лучина уюта,

Бесконечный поток кружевной.

Я бы вышила знамя кому-то,

Да никто не торопится в бой.

Я бы вышила хоть бы платочек,

Чтоб его дорогому отдать.

Выйди во поле чисто, милочек, –

Разогнать супостатову рать.

Только сядет за горочку солнце –

Снова станут стрелять и лупить…

Но, одаренный, он не вернется,

Да и некому вроде дарить.

Где-то ходит, живой и счастливый, –

От меня его Бог уберег.

Или кто-то, такой же глазливый,

Подарил ему раньше платок…

*****

Никого не боюсь,

Никакой рукотворной стихии.

Нет страшнее стихии,

чем просто другой человек.

Я писала стихи.

А потом меня просто убили…

В людях, в нас измеряется время и век.

В людях или поступках?

Ничего уже больше не надо,

Чем дожить до конца

этой жуткой, железной зимы.

Только хлеба

У неба

Как причастья, просили взаймы.

Каждый раз я стою,

Как лицом к палачу,

С этим с неба слетающим адом.

Я в себе человека

Сохранить и оставить хочу.

*****

Рубка дров.

Идут морозы,

И они весьма серьëзны.

Я дрова те собирала по двору.

Тайный свиток развернула –

Им в подкорку заглянула,

А точнее – под кору.

Без пути, по вдохновенью,

Тайно, изнутри растенья

Так красиво шел-гулял

Шестиног и многоследец,

Шел какой-то короедец

И какие-то узоры

на изнанке оставлял.

Что хотел сказать – не знаю,

Тот язык – какого края?

Почему писал с изнанки, не открыв лица?

Я загадку не решила –

Ею печку растопила…

И теперь у этой сказки

нет развязки и конца.

…Классик в книге неприятной

Обещал неоднократно

Нам, что рукописи не горят.

Но собранье книг восточных,

Как посланье древоточца,

Загорелось так же точно,

Как какой-нибудь простой с дровами склад…

*****

Неуютность, бодрость и походность,

И к чему-то с боем переходность,

Молодые лица у ребят.

Те, кто собран у краюхи хлеба

Под периной пасмурного неба, –

Обязательно и прав и свят.

Наворотим мы с таким настроем,

Мы чего тут только не настроим,

Кранами раздвинем облака.

Ощущение такого братства!

Вот не растерять, не разбежаться б…

А пока что гибкая строка

Легче, чем полет у мотылька.

Мы, конечно, многое забудем –

Но всегда мы возвращаться будем

С благодарностью к знакомым людям

К той минуте каждой этих дней…

Костерок мы носим возле сердца…

Дай, братишка, чайнику нагреться.

Пусть огонь пылает всë сильней.

*****

Выйду на крыльцо послушать, хорошо ль в моем дому.

Звук от дальнего разрыва неизвестно по кому.

Раньше было больше лая, а теперь хозяев нет…

Времена не выбирают – только гасят в доме свет.

Ночь тиха. Луна сияет. Звездный атлас весь раскрыт.

Времена не выбирают, просто каждый их творит.

Я давно уж не в покое, не в своем живу дому.

Я такое время строю… Но отдам его – кому?

Но Себе Господь остаток небольшой, да уберег.

Над поселком многократно поднимается дымок.

Я найду и в лунном свете, а тем паче – в свете дня

Тех, кто на призыв ответит, место в строе заприметит –

если вдруг убьют меня.

*****

Караваджио. Резкие тени,

Драматизм обнаженных основ.

Компромиссов и полутонов

Нету, по определенью,

Меж добром потрясенным и злом.

Вот отсчет от последнего чуда –

Маски сброшены, выбор всерьëз.

То ли ты – как сторонник Иуды,

То ли рядом с тобою Христос.

И уже так немного осталось

До крушения вечного зла…

…Мироносицы книзу спускались,

И дорога видна им была.

Освещали им факелы лица…

Отступала от них темнота.

Лишь узнать, что гробница пуста,

И уже Воскресенью Христа

Наступило мгновение сбыться…

*****

Попустило, прошло, миновало,

Выживание стало житьем.

Жизнь выкарабкивается из подвала,

Пробивается сквозь небытие.

Жизнь находит любые лазейки,

Проступает, как надпись в пыли…

Вот на солнце пригрелись котейки,

И быльë прорастет из земли.

Мы с тобою несемся на свете,

Под обстрелов тревожную дрожь…

Что, не знаю, – но мне ты ответишь,

Как, не знаю, меня ты найдешь

Я дверь не закрывала, выходя,

Я вслушивалась, недоумевая…

Да это просто, просто шум дождя!

Такое, выясняется, бывает.

Теперь мы можем слушать, слушать ветер,

Как он шумит и ходит на посту,

Как он не спит. Мы вместе с ним в ответе,

Чтобы никто не лез на «высоту».

Ворчливый сторож ломится в ворота,

За воротник ползет возле ушей…

Есть в мире звуки, кроме миномета…

Какое это счастье – писк мышей!

Быть может, от бомбежек отходя,

Уже смирившись, будто так и надо,

Мы за полночь услышим шум дождя,

А не звучание ночного града.

И ты опять по улицам пройдешь,

Не веря, что нас больше не взрывают…

Да, это просто дождь. Обычный дождь.

Такое, выясняется, бывает

*****

Вот земля обнажила

И воронки, и раны…

Но с высокой Могилы

Видно дальние страны…

Что разбилось – разбилось.

Как ты склеишь страну?

И на дно опустилось

То, что тянет ко дну.

…А пока что ни вечер –

Ветер голову кружит,

И обнимет за плечи

Та, с кем до смерти дружен.

Мы срастемся сердцами,

Мы сплетемся ветвями,

И над новыми днями

Будет новое знамя.