Лубенский Георгий Владимирович «Гера»

---

6.05.1996 —

---

Город — Ясиноватая

Гера. Георгий. «Георгий Победоносец»

Иногда приходится слышать такое бытующее в народе мнение: если хочешь узнать значимость человека, степень его заслуг перед обществом, любви и уважения к нему со стороны ближних и дальних, то едва ли не главный критерий такой оценки – количество присутствующих на похоронах этого человека.

Наверное, это в самом деле так. Но при этом почему-то возникает представление о некоем почтенном человеке, который достиг преклонного возраста, за долгие годы добился успехов на своём жизненном поприще, стал солидным семьянином, обзавёлся широким кругом коллег, товарищей, друзей…

А тут – совсем молодой парень. Он смотрит улыбаясь с фотографии, одетый в военную форму образца, установленного в Армии Донецкой Народной Республики. На голове – пилотка с красной пятиконечной звёздочкой, а на вид ему лет более шестнадцати и не дашь. Он выглядел моложе своего возраста. Просто не успел стать «солидным на вид» мужчиной. Но умер он, как настоящий мужчина, как воин, – в бою, защищая родную землю.

Погиб под посёлком Логвиново, участвуя в проведенной нашими войсками операции по окончательному окружению вражеской группировки в Дебальцевском котле.
Георгия проводили в последний путь в его родной Ясиноватой. Проститься с воином пришли несколько сотен человек. Был заполнен людьми обширный двор в микрорайоне.

Не прятали слёз боевые товарищи Георгия, плакали все, кто знал Геру, начиная с детского садика. Он умел дружить дружбой, которая не стирается, которая навсегда оставила след в душах тех, кто когда-то в жизни соприкоснулся с этим необыкновенным парнем. Он и вправду был не таким, как все, всегда выделяясь в любом коллективе: всегда стремительный, непоседливый, задорный и, как принято говорить, обладающий качествами неформального лидера.

Родился он 6 мая 1996 года, в день Георгия Победоносца. Потому и решили родители назвать первенца в честь великого христианского святого, воина и мученика. Как вспоминает мама Геры, Татьяна Олеговна, тот день был светлым, тёплым и солнечным. И вся короткая жизнь Георгия оказалась такой – лучезарной, яркой, как солнечный зайчик.

«Необычный он, не такой как все», — это говорили и при жизни Геры его друзья, воспитатели в детском саду, педагоги в учебных заведениях. Кстати, а почему – Гера? Очень просто: когда мама впервые привела его в детский садик, то другим детям было трудно выговаривать «Георгий», так и прижилось – «Гера», и в садике, и в школе, и далее…

Только вот кто мог предположить, что уменьшительно-ласкательное имя, оно же и дружеское прозвище, станет впоследствии позывным для воина Ополчения, Армии молодой Республики?..

Так вот, ещё с детского садика у Геры была масса увлечений. Трудно назвать какой-либо детсадовский или школьный конкурс, утренник, концерт, в которых он не принимал бы участия, причём с увлечением и удовольствием. При этом до 6-го класса был круглым отличником, потом учился не на «круглое» отлично, но тоже успешно. Занимался боксом, плаванием. Но при этом вовсе не был «мальчиком-паинькой». Характер у него был, как говорят его и родители, и учителя, был бунтарский. Если он с чем-то был категорически не согласен – выступал против этого открыто. Но вот что интересно: именно те педагоги, против которых Гера «бунтовал», вспоминают о нём с особой любовью.

Ещё в начальных классах Георгий страстно «заболел» автомобилями. Родители купили ему автомобильную энциклопедию, при этом мальчик не просто рассматривал красивые картинки «крутых» авто, а назубок знал их технические характеристики, в общем, прекрасно разбирался в полюбившемуся ему деле.

В связи с этим стоит упомянуть и о том, что Гера умел признавать и исправлять свои ошибки. Поступил в Донецкий электрометаллургический техникум, а, проучившись год, сказал: «Нет, это не моё. Моё дело – автомобили». И поступил на специальность «автослесарь» в Ясиноватское 45-е профессионально-техническое училище. Но вот что удивительно. Проучившись в техникуме всего год, Георгий стал в своей группе настолько своим, что и позднее в обществе уже бывших однокашников оставался душой компании, а они так и говорили: «Тебя, Гера, нам недостаёт». Ребята из техникума тоже пришли на его похороны. Да что там говорить, если попрощаться с Георгием приехали даже люди с оккупированной территории…

А в период обучения Георгия Лубенского в ПТУ открылась последняя и главная страница его жизни.

Конец 2013-го. Заполыхал Майдан. «Когда началась вся эта смута, Георгий относился к майданным событиям не то что равнодушно, но достаточно спокойно, — вспоминает отец Геры, Владимир Николаевич. – Но когда в Киеве пролилась кровь, когда произошёл фашистский переворот и возникла угроза вторжения неонацистов в Донбасс, — Георгий пошёл защищать здание Донецкой областной администрации, которая к тому времени была занята восставшим народом.

В здание ДонОГА Георгий пришёл 13 апреля прошлого года и сразу поступил в одно из формировавшихся подразделений народного ополчения. И, что называется, «пропадал» там подолгу. Правда, не забывал об учёбе: приедет в Ясиноватую, придёт в своё училище, выполнит текущие учебные задания, — и снова в Донецк.

Выходные дни проводил у «Белого дома» неотлучно. Участники тех событий хорошо помнят: защитники здания облгосадминистрации (которое вскоре стало называться Домом Правительства ДНР) опасались надолго отлучаться, в любой момент ожидая нападения украинских силовых структур или вторжения «правосеков».

Когда сына не было дома несколько дней, родители поехали в Донецк и нашли Геру возле ОГА – в шахтёрской каске и маске, с дубинкой и противогазом. «Тебе ещё нет восемнадцати лет!», – строго сказал отец, и родители чуть ли не силой увезли сына домой.
Но Георгий и потом периодически ездил охранять административное здание, ставшее штабом восставшего народа и формирующегося правительства рождающейся Республики.

Надел Георгиевскую ленту и никогда с ней не расставался, приходил с ней и на занятия в училище. Хотя уговаривали снять ленточку и педагоги, и родители. И это понятно. Вспомним, какое это было время – весна 2014-го. Никто не знал, чем закончатся события. Не исключался самый худший вариант: подавление украинской хунтой народного восстания в Донбассе и массовые репрессии. А ведь только за ношение Георгиевской ленты или за появление на митинге «светил срок», и немалый.

Значит ли это, что родители, отговаривая сына от участия в бурных событий общественной жизни, сами были людьми равнодушными в общественном, политическом смысле? Нет, категорически нет! Как и большинство жителей Донбасса, они всей душой поддержали народные выступления, как стали патриотами новорожденной Республики. Несколько забегая вперёд, могу сообщить: Владимир Николаевич практически с самого начала событий включился в волонтёрское движение, а сейчас руководит волонтёрской бригадой, которая занимается восстановлением разрушенного жилья в Ясиноватой.

Да и вообще это глубоко порядочная семья, которая стремилась воспитать Георгия прежде всего честным, думающим человеком, а сейчас так же воспитывает младшего сына Самуила.

Но надо понять и родительские чувства: ведь был Гера ещё настолько юн… И всё же, в конце концов, когда Георгий ушёл воевать, Татьяна Олеговна и Владимир Николаевич приняли выбор сына, поняв: он иначе не мог.

Говоря о жизненном, общественном выборе Георгия, нужно отметить и такой существенный фактор, повлиявший на его мировоззрение. Скажу по своему опыту: когда заглянул к сыну в школьный учебник истории – ужаснулся. Сами знаете, как извращена, перекручена в украинской школе история вообще, а особенно история советского периода.
— Зная это, — говорит Владимир Николаевич, — я сам занялся с сыном уроками истории.

Рассказывал ему о Великой Отечественной войне, о том, кто такой Сталин, а кто такой Гитлер, и почему он напал на нашу страну…

Нельзя умолчать ещё один факт, показательный и по-своему поразительный. Дело в том, что Георгий учился в украинском классе в Ясиноватской ОШ № 6. А Гера очень полюбил украинский язык, украинскую литературу. Однажды даже случился казус. Когда в начале очередного учебного года ученикам выдали учебники по всем предметам на украинском языке, а только одну «Физику» почему-то на русском, Гера «взбунтовался», громко выражая своё возмущение.

— А когда Гера пошёл в Ополчение, я его спросила: «Сынок, как же так? Ведь на той стороне – тоже украинцы», он ответил: «Мама, Майдан убил во мне украинца», — рассказывает Татьяна Олеговна.

Хотелось бы, чтобы эти строки прочли на «той» стороне. Только дойдёт ли до них, якобы радеющих за «целостность», что они убили не «москаля», не «террориста», — убили УКРАИНЦА? Добавим – и не одного…

Когда 6 мая 2014 года Георгию исполнилось 18 лет, он поступил в одно из подразделений Ополчения (которое со временем в своём развитии стало Армией ДНР). Ушёл, когда дома никого не было, взяв документы и необходимые вещи, оставив письмо: «Мама и папа, не обижайтесь, я вас очень люблю, но не могу мириться с тем, что фашисты пришли топтать землю моего Донбасса».

А в подразделении Гера снова проявил особенности своего характера. Его, как и других таких же пацанов-добровольцев, командование не посылало на боевые, а определило нести службу в тылу. Наверное, командиры просто жалели, берегли ребят, по крайней мере, хотели выждать какой-то срок, чтобы парни освоились, прошли минимальную подготовку. Однако Георгий был этим глубоко расстроен. Мало того. Дело в том, что его почти никогда не видели плачущим, даже когда он был в детсадовском возрасте. А тут – разрыдался: «Мамочка, ну как же так? Я шёл воевать, защищать Донбасс, а вместо этого то на воротах сижу, охраняю…».

В конце концов Георгий поступил на службу в Первый Славянский батальон, в рядах которого и принял настоящее боевое крещение. Его подразделение блокировало въезды в Донецк со стороны аэропорта, посёлка Спартак. А через какое-то время пошёл служить в разведку.

И вот ещё один показательный момент. Первоначально командир разведподразделения категорически отказывался принимать Геру к себе: таких молодых не берём. Но всеми правдами и неправдами Георгий добился своего – решил вопрос о зачислении в подразделение разведки ГРУ через вышестоящее командование, «через голову» командира, который сначала ему отказал, но всё-таки стал непосредственным начальником рядового Лубенского.

Впрочем, командир потом ни на минуту не пожалел, что взял к себе такого бойца. В боях Георгий удивлял товарищей, даже постарше возрастом и поопытней в смысле боевого опыта, своей отчаянной храбростью, даже некоторой, как говорят, «безбашенностью».

Было ли это безрассудством? Нет, скорее юношеским максимализмом. И, конечно, проявлением праведного гнева против тех, кто пошёл завоёвывать нашу землю, убивать и грабить наших людей.

«В бою он был первым», — рассказывали родителям Геры приехавшие на похороны его товарищи, командиры. В бою за освобождение Углегорска, в отчаянный момент, когда, вооружённый автоматом и гранатой, Георгий вступил в единоборство с вражеской боевой машиной, он был очень серьёзно ранен. Осколок чуть-чуть не достиг лёгкого, и врачи долго не могли его извлечь, пока не нашёлся опытнейший хирург, проделавший сложную операцию.

…Эх, Гера! Если бы ты был более «дисциплинированным», в смысле безукоризненного выполнения указания врачей… Если бы долечился в госпитале положенный срок, а потом ещё и взял бы отпуск по ранению, пожил какое-то время в родной Ясиноватой у отца с матерью, отдохнул как следует, за что тебя никто бы не осудил… ведь ты же имел полное право на отдых после всего пережитого! В конце концов, разве без тебя не взяли бы это Логвиново? А ты бы остался жив.

Но не таков был Георгий Лубенский, да и на его месте так поступил бы каждый боец его роты, батальона. Подлечившись после ранений, чувствуя, что могут держать в руках оружие, они, вопреки предписаниям медиков, всегда возвращаются в строй…

…Перечитал написанное и подумал: а не сложится ли у читателей впечатление, что я обрисовал какой-то уж чересчур «правильный», «елейный» образ? Отнюдь. Выше уже говорилось, что Георгий вовсе не был «паинькой-мальчиком». Да, он значительно выделялся среди сверстников, был «не такой, как все»… а вместе с тем – такой же. Такой же обычный парень, который мог и пошалить, и «похулиганить» (в самом невинном смысле этого слова).

В промежутках между боями у Геры и его друзей находилось время и настроение «поприкалываться» друг над другом. «Гера, ты – Герасим, который утопил Муму, и за это тебя разыскивает СБУ…».

При всей своей неординарности Георгий был типичным представителем тех молодых людей Донбасса, которые, взяв в руки оружие, пошли защищать родную землю.

«Все они чистые, светлые, лучезарные, — говорит о боевых товарищах Георгия Татьяна Олеговна, — на вид – мальчишки, а по духу – настоящие мужчины».

Да, суровыми мужчинами они стали, сделав свой жизненный выбор, закалившись в боях. Но молодость берёт своё, и иногда гордость за службу в разведке проявлялась в устах Георгия в чём-то похожем на мальчишеское тщеславие:

«Папа, я буду героем Донбасса! Меня наградят Георгиевским Крестом, и я буду Георгием Победоносцем!».

Хотя вряд ли это было тщеславием или бахвальством, пусть даже невинным, — скорее всего, эта была та увлечённость, с которой парень отдавался каждому выбранному им занятию, а тут ведь речь о делах серьёзных, о защите Отечества!

… А к Георгиевскому Кресту Георгий Лубенский, действительно, представлен.
Посмертно…

Автор: Вячеслав Сергеев