Кокарчев Александр Иванович. Позывной «Рэмбо»

 

Кокарчев Александр Иванович. Позывной «Рэмбо»


28.08.1983 – 12.08.2014


г. Донецк


— Страшно и больно терять детей, — сокрушается Тамара Васильевна, мать погибшего ополченца. – Еще страшнее, когда не можешь прийти на могилу ребенка. Моя жизнь словно остановилась, когда узнала, что Саша ушел на войну.  Он ведь никогда не служил в армии, так как с детства страдал астмой.

Мать Саши работала на шахте Скочинского, отец преподавал в автошколе. С малых лет Саша занимался танцами. Сначала в танцевальную группу народных танцев его привела мать, а затем ансамбль «Барвинок»  стал его вторым домом.

Когда Саше исполнилось десять лет, в семье родилась сестричка Леночка. Мальчику так хотелось похвастаться этим событием перед друзьями, что он привел в квартиру целую ватагу ребятишек. Брат с первого дня окружил ее заботой. Леночкой не называл. Для него она была Малая. Когда сестричка немного подросла, родители легко оставляли малышку на старшего брата. Были уверены, что он ее в обиду не даст. Он мог пожертвовать игрой на улице ради нее. Друзья, не дождавшись товарища, приходили к нему домой и все вместе присматривали за Малой, по очереди читать ей книжки.

После девятого класса Саша поступил в Красногоровский сельскохозяйственный техникум на автотранспортное отделение. Хотел, как отец, работать водителем. Но после окончания техникума устроился на шахту Скочинского.

— У меня работа связана с командировками, — рассказывает Тамара Васильевна. – Сыну было 22 года. Приезжаю домой, а он говорит, мол, присядь, пожалуйста. Ничего не говори, только слушай. Я буду жениться. Для меня это было неожиданностью, а он продолжает: «Только ты не вставай. Есть еще новость: ты скоро будешь бабушкой».

— Всё будет хорошо. Так тому и быть, — ответила мать.

Родителей у молодой жены не было. Незадолго до свадьбы мать Елены умерла. Тамара Васильевна стала для невестки и матерью, и подругой.

В 2005 году у молодой семьи родился сын Андрей.

На шахте начались проблемы с зарплатой, и Александр решил перейти на другую работу. Это был завод алюминиевых профилей (ЗАП). Оттуда и ушел в ополчение.

В первые дни митингов и протестов, дни обороны родного города жители Донбасса приняли активную позицию: не отдадим Родину фашизму. Многие друзья Александра ушли в ополчение с первых дней. Приходили в увольнение и рассказывали, как идут бои, как наступают украинские боевики. Рассказывали об их жестоком обращении с русскоговорящими жителями захваченных сел и поселков.

— В июне 2014 года  я была в Крыму, — продолжает Тамара Васильевна. – Слышу: звонок. Саша. «Будешь возмущаться, положу трубку! Я записался в ополчение, я уже по дороге в Славянск», — услышала я голос сына. Для меня отдых закончился. Я сразу вернулась домой.

Тамара Васильевна была уверена, что только дома она может дождаться сына с войны живым и невредимым. И дождалась. Когда наши войска вышли из Славянска, сын вернулся в родной город.

— Вышли из Славянска, сын пришел домой, вспоминает мать. — У него астма, задыхался от травы, пыли.  Разгрузку было тяжело носить из-за одышки, но это его не останавливало. Гордился, что с такими смелыми ребятами воюет.

Мать находила любой повод для встречи с сыном. Астма не давала ему покоя, и она привозила лекарственные препараты к месту дислокации сына.

— Домой на побывку приезжал на один день. Рассказывал, как в Славянске было сложно. Укропы интенсивно обстреливали территорию, не было возможности воды раздобыть и немного провизии. Но это уже было в прошлом.

— Знаете, я  горжусь, что мой сын был такой смелый. Он ничего не боялся. Мало повоевал… Всего 2 месяца.

-Когда последний раз мы виделись с Сашей, он пообещал беречь себя и вернуться живым, — говорит Тамара Васильевна. Обещал звонить. Прошли сутки – не позвонил. Я сразу в поиск. Не отвечает. Сегодня, завтра, послезавтра. Я собралась и поехала, к месту дислокации подразделения, где служил Александр. Там и узнала, что в Миусинске был бой и Александр в составе группы бойцов поехал на задание. Назад несколько человек не вернулось. В их числе был и мой сын. С тех пор никто не знал , где он и что с ним.

 

— Мы ведь и из дому никуда не уезжали во время обстрелов, — вспоминает Тамара Васильевна. – Мы уедем, а он вернется с войны. Кто его встретит? Мы живем на Абакумова, а рядом, через дорогу, Старомихайловка. Там в Частный сектор был практически полностью разбит укропами. В домах ни окон, ни дверей. К нам прилетали снаряды из Красногоровки.

Жители Старомихайловки и Абакумова знали, что каждое утро, в четыре часа начинается обстрел, поэтому спать ложились в одежде, чтобы быстрее спуститься в подвал.

— Потом нам перебили свет. Мы зимой две недели жили без света. Ни телевизор посмотреть, ни телефон зарядить. А ещё было очень холодно.

Я часто стала вспоминать рассказы моей бабушки, которая во время войны жила в Брянске,  как она прятала своих детей от фашистов, когда они вошли в деревню в поисках партизан. Я тогда не понимала, как это страшно. А теперь и  мы так живем.

Тамара Васильевна с содроганием рассказала, как вместе с ними в подвале укрывалась от обстрелов молодая женщина с новорожденным ребенком.

— Ему было 2 недели. Снарядами перебило свет и воду. Зима. Холод. Ребенка не перепеленать, не искупать. Она грела комнату паром. Кипятила воду в кастрюле. В подвале малыш кричал. Его бы перепеленать. Это было ужасно.

Только через два года матери и сестре удалось разыскать тело Александра. Он был захоронен как неизвестный. Боль, невосполнимая утрата – потерять сына. В результате экспертизы ДНК было установлено, что останки принадлежат Александру Кокарчеву.

Александра Кокарчева с воинскими почестями перезахоронила на     кладбище шахты № 29 в Кировском районе.

— У меня самый лучший брат, — говорит сестра погибшего защитника Республики. — Горжусь им. Горжусь, что не побоялся, пошел нашу землю защищать.

— Мы с ним мало общались. Нельзя было созваниваться. Накануне его гибели общались по скайпу. Я спросила, может, останешься дома и никуда не пойдёшь. Он ответил:  «Чего ты боишься, Малая? Всё будет хорошо». Я будто что-то почувствовала и сфотографировала его на память. Это было его последнее фото.

Мой брат герой. Когда он пропал, я была уверена, что мы его найдем. В самое страшное не хотели верить. Но была тревога. Спустя 2 года мы нашли нашего Сашу и смогли перезахоронить.

Когда закончится война в Донбассе  и мои внуки соберутся у нас дома, я расскажу им о том, как пережили обстрелы, как прятались в подвалах, как горели дома, как не было воды и света. И обязательно расскажу, что в нашей семье есть кем гордиться. Наш Александр Кокарчев, наш Рэмбо, настоящий герой!- с гордостью и слезами на глазах говорит Тамара Васильевна.